ЖЕСТОКАЯ ВЕСНА

Весна меня ловит клешнями своими,
Клыками, капканом, сачком.
Но ведаю я её тайное имя:
Заросший цветами Фантом.

Я думал, что жизнь - живописное фото,
Она оказалась - портрет.
И сколько бы раз я не жаждал исхода -
Из жизни сей выхода нет.

Готов стать крестом и на нём - изваяньем,
Чтоб не было зла на Земле...
Весна соблазняет меня подаяньем:
Всем тем, что терял в феврале...

В груди облысевшей горы то и дело
Сокровищ искал ураган.
На горло голодного смерча несмело
Залез скалолаз-океан...

Откуда же пепел на розовых крыльях?
Зачем опрокинута даль?
Зачем, наполняя конверты лишь пылью,
Заклеил их жадный февраль?

В последние годы и штормы - ленивы,
И пламя не хочет гореть...
Но сколько бы раз я не прыгал с обрыва -
Никак не могу умереть.

Без сна канделябром горят Гималаи,
И если бы это во сне!..
Седая колдунья Весна не желает,
Чтоб я поддавался Весне.

ВОЗЬМИ СИГАРЕТЫ...

Возьми сигареты, и зонтик, и шляпу,
Оставь на стене отраженье мольбы.
Вчера ещё смерть - как смычки - свои лапы
Роняла в железный колодец судьбы.

Звучал в атмосфере звонок телефонный
И трубку поднял кто-то Там, в небесах,
И долго болтали там двое картонных -
Так громко! - о наших ревнивых глазах.

Но пятилось небо при виде салюта...
Куда оно спрячется, небо, куда?
Ведь истина всё ещё верует в чудо,
А истиной мы упивались всегда.

Зарубки на дереве счёт потеряли
Замкам и засовам, закрытым дверям.
Без помощи Господа мы - из печалей -
Построили и бережём этот храм.

Никто не запомнил те странные письма,
Где не было слов, только адрес и штамп.
Наверное, вместо камней родились мы.
Молчание - лучший для нас дифирамб.

Ты можешь быть красной, и розовой - можешь.
Стрекозы на губы садятся и спят.
Пускай твоё зарево Бога тревожит,
Заснуть не даёт ему твой снегопад.

И пусть Он считает, что ты - гиблый омут
И чёрная мгла, поглотившая боль.
Мы ждём в подземельи - бездонной истомы,
И мгле неизвестен безумья пароль.

***

Когда в один миг улыбнутся земляне
И смех будет смехом, живым, как очаг:
"Проснись!" - я скажу, и с алькова ты встанешь,
И тут же заметишь, что дьявол - зачах.

Когда не останется в мире тревоги,
Тебя разбужу, и цветы - запоют,
И ежели выживут в мире пороки,
Я сам переплавлю все бездны в уют.

Усни... На неспящих от века здесь - травля.
Не думай сродняться с тавром бытия!
Когда - наконец! - я всё в мире исправлю,
Тебя разбужу обязательно я!

***

Последний путь в быль. В позабытую быль
Последняя дверь и последняя страстная вера:
В набат - головой. Прошлогоднюю пыль
Сдувает в лица бесконечно далёкая эра.

Я буду искать Её вечно, Всегда,
Чтоб знала Она, что закат не боится мистерий,
Чтоб видела, как я люблю Её. Да.
Я буду искать Её, в то, что найду - не поверив.

Я - розовый камень в пустынных песках.
Роса оживит ли мою безраздельную старость?
Я - камень, рождённый в бутоне цветка,
Затменье пожарища новым бесцветным пожаром!..

Дотронувшись губ, притворившись Родной,
Она никогда, никогда не узнает, за что я,
Бессмертный, прошу от Неё лишь одной -
Бессмертной любви и зачем отдаюсь ей без боя.

Совсем безнадёжна последняя ломкая вера:
Не верю, что вера вернётся. Оплачено медью.
Пусть колокол - панцирем был черепахе столетья,
А в нашу любовь смотрит глаз револьвера,
Как перст Люцифера...

(1998)

ПЕПЕЛЬНИЦА

Я лежу в развалинах империй. Миллиарды
Каинов, но Авелей - один.
Слово "Бог" - не правда ль - от "убожество"? Не правда ль?
А "Господь" от слова "господин"!

Лучники - в меня! - бросали стрелы: будто в урну -
Тонны невостребованных стрел!
С каждой их победой приближался я к лазурной
Зыби, и - ещё на миг старел.

Я, который мог вести за руку - всех: оплёван,
Всеми искалечен, покорён!
Только не за мной, за вами, Роботами (Кто вы
Без поводыря?) - лик похорон!

А булыжники - лишь синяки на тротуарах,
Вышитые обувью людей!
Отдавай мне свои крылья! Как: отдал? Задаром?
Почему не мне? Кому, злодей?

Солнце - (человеческого мяса окровавлен-
Ный кусок) - подобно миражу.
Не смогу забыть подножки, баррикады, травлю,
А поэтому - прощу.

ТВОИ ДОЛГИ

И я прощаю тебе те четыре рубля с мелочью
За крем-брюле и кепаб-люля… Не за что!

Веня Дркин

Столетья ложились кирпичною кладкой,
Шагая по плачущим кровью цветам,
И в бездне колодца наяда-мулатка
Дыханьем своим кипятила вольфрам.

Я жил много лет - вдохновенный, красивый,
И после тебя я - сменил семь имён,
И стала душа тетивой терпеливой,
Нацелившей ярость в провалы времён.

И стал я богатым, а значит, нетленным,
Богатства одалживать нищим готов,
От денег накопленных ломятся стены
Бессчётных музеев моих городов.

Но тех девяноста копеек наличных,
Что ты у меня одолжила тогда,
В том странном году, той весной необычной,
Когда находились мы вместе всегда,

В румяных саваннах и в чащах таёжных,
В небесных пещерах и в тучах морских -
Вот тех девяноста копеек ничтожных
С тех пор и - сейчас: не хватает мне их!

И если захочется мне справедливо,
Чтоб мне наконец-то вернули долги,
Я выйду на улицу и молчаливо
Направлюсь к тебе по теченью реки.

Но мне надоест, и устану, и встану
В пути, где дороги, как змеи, шипят,
И буду стоять там, в прокисших туманах,
Скорее всего, не увидев тебя.

***

И было утро, и с фонтанов пили фавны,
И ты смотрела
В мои глаза, как будто это было главным
Для Чёрно-Белых.

И Небо правду к тайнам мирно ревновало,
Но вдруг взбесилось,
И в рыбью чешую фонтаны заковало,
И всё забылось.

Смотря в глаза друг другу, мы читаем мысли
И - тайны рушим...
Но спрячь глаза и вот уже наш мир - бессмыслен,
И - порознь души!

Отводишь взгляд. Не говоришь ли этим молча:
"Прошу, не надо
Читать! Во мне на ключ закрыт характер волчий,
Я вся - из яда!" ?..

Ты выбрала. Тебе теперь - меридианы,
Мне - параллели.
Тебе - обитель на фундаменте обманов,
А мне - метели.

В саду теперь лежат обломки звёзд косматых -
Осколки блюдца.
Меридианы с параллелями когда-то
Пересекутся.

И что мы будем делать, если вдруг случится,
Что я сумею
Прочесть тебя - без глаз - и тайн твоих напиться,
Взглянуть не смея?

***

Мне снятся летящие в ночь альбатросы,
Бессонные, что умирали б во сне.
Мне снятся кочевья угрюмых вопросов,
Которые заданы вовсе не мне.

Мне снятся гадальные карты в покое,
И дом, где я жил, мне отнюдь не знаком.
Мне снится, что я и не знаю, кого я
Люблю, и не знаю, скучаю о ком.

Мне снятся кошмары: осколок заката,
И пляж, и в плаще - долгожданная Ты.
Но ты - неестественно явная - рядом
С туманным пятном жениха Пустоты.

СВИТА

Ничтожны мы, трюизмы сожалений.
Орду баюкает озноб.
Меняться поздно. Телескоп.
Грызёт грильяжность двух землетрясений.

Утопленники-полюса
И лунные лучи - все наша свита...
Зачем им видеть нас в глаза,
В зелёные такие монолиты?

Они плывут за нашей лодкой - змеем,
С припадками вперегонки,
И воют, просят: "Помоги!" -
Но чем я помогу им? Не посмею!

Для волн, склевавших ледники,
Мы - только антиквариат трофейный.
На позвоночнике реки
Нанизаны два острова кисейных.

Мы к ним плывём - как в дуле револьвера -
Под калькулятором небес,
Мы - трубочисты водопадов серых,
Аранжирующие лес.

Но готика играет нами в карты
И чьё-то царство на кону.
Мы понимаем тишину
Вернее всех косноязычий марта.

И палиндромный небосвод
Летит фатой за тишиной ночною.
Но тишина реки поёт
Тебе - одно, а мне - совсем иное.

22.10.03

***

О, прозрение, что мне так мало нужно! -
Лишь дожить, доцарствовать, доненавидеть.
Мне не нужно в жизни - радости жемчужной.
Нужно: чтоб захоронили в пирамиде -
Будто фараона, с почестью, с размахом.
Нужно, чтобы был весь мир на панихиде.
Нужно, чтобы не забыли позабыть и
Доску памятную вывесить на плахе.

02.11.03

ГЛОБУСЫ

1.

На площадь я выдворил глобус
В свинцовый гнедой снегопад.
Полярные шапки-сугробы -
Росли на глазах, наугад,

То там, в ледовитой пустыне,
И льнули к ней, как двойники,
То здесь, где бравада святыни
Экваториальной реки.

Но снег был угрюмым изгоем
Небесной страны ледяной…
Как радостно: что-то чудное
Случилось с тобой и со мной!

С могилами ласковых армий
На "Вы" - Апельсиновый Спас.
А глобус зарос декабрями:
Насколько хватало мне глаз -

Слепящая белая сцена,
И не было только земли.
Снега - чистовик гобелена -
Мой глобус уже погребли.

2.

Тебя - я впервые увидел
В хрустальных трамвайных глазах.
Трамвай был кузен пирамиды
Безумий с грозой в парусах.

Но стала кипеть мостовая
И бездну в висок целовать.
Я только сквозь стёкла трамваев
Умею тебя узнавать.

Быть может, что ты - месяцами
В цыганской тоске, в башмачках,
Вокруг моих снов с чудесами -
Кружишь хоровод мотылька.

А ужас в колодце аорты:
Как ябеда-тень - беглецам.
Записки в четыре аккорда
Устали читать по глазам.

И глобус был чьей-то кометой,
А снег был, наверно, ничьей.
У нас даже имени нет, а
Тем более, общих ключей -

От общих дверей, вероятно! -
Какая нелепость! Взгляни! -
Ни общих веранд виноградных,
Которым название - дни!

Пусть глобус снегами осмеян:
Я выдворил - спрячу опять!
Однажды я всё же сумею
Тебя, незнакомка, узнать!

19.10.03

МЫ ПЯТИМСЯ…

Река бесконечная, полная яда,
Кидает камнями в виновных: Судья!
Теперь мы узнали, что - всё виновато:
И ты, и нагорья, и звёзды, и я.

Мы тысячу лет танцевали бесцельно.
Я - с тишью лампад. Ты - с бесхозным огнём.
Я - польку под танго. Ты - вальс огнестрельный.
Мы очень устали. Давай отдохнём.

На пыльных обочинах тел - откровеньем
Была темнота, что нельзя - не прощать.
И только лгала мне - я в то же мгновенье -
Глаза отводил, чтоб тебя не смущать…

Всю жизнь мы терпели сомненья друг друга.
Ты прятала в вечности свой глазомер.
Я вечностью потчевал филина-вьюгу…
Теперь познакомимся. Я - Люцифер.

Мы тысячу лет привыкали - привыкли! -
Раскачивать маятник вещих часов,
Оглохнув от сумрака в логове-тигле,
Не слыша из неба - своих голосов.

На цыпочках - в грохот столиц карнавальных,
С фонариком - и: в ослепительный свет! -
Где нас не заметят и - скажут печально,
Что нас, ожидаемых, вовсе и нет,

Где нас убедят (не поверим - докажут),
Что нет в нас - тепла, и в душе - пустота,
Что стало бы лучшей победою нашей -
Друг друга: забыть!.. И туда - да, туда! -
Мы пятимся…

10.11.03

ВЕТРЯНАЯ МЕЛЬНИЦА

1. ВЕТРЯНЫЕ МЕЛЬНИЦЫ

Ночь - летучими мышами зацелована -
Как обоями, и темень к нам прикована,
Но душа надеждой взломанной натоплена.
Тело, объясни ей летаргию месяца!

Не пугает смерть отчаявшихся и раздавленных,
Втоптанных в песок, в асфальт, в булыжник окровавленный.
Жизнь, узнавшая сегодня, что угроблена,
В пепельнице прыгает, хохочет. Пусть побесится.

Пепельница кладбища молилась стае судорог.
Пепельница неба тлела месяцем над хутором.
Поцелуй в висок Аврору-рукодельницу
В месяц-объектив, смотрящий фотоаппаратом, и -

Ветряные мельницы сегодня убаюкают
Нас, сейчас же, призрачно, трагически аукая.
Завтра нас разбудят ветряные мельницы,
Шумно рассекая небо лапами дощатыми.

2. ПОСМЕРТНОЕ СВИДАНИЕ

Я всю жизнь любил твоё уединенье, кротко
Кланялся заре.
Из самозабвения и равноденствий соткан,
Без тебя старел.

Накануне Сотворенья Мира, накануне
Страшного Суда -
В дом твой я стучал виолончелью полнолуний,
Приглашал Туда…

Ты скорее впустишь в дом свой не меня, а блудну-
Ю нагую тьму.
Но - следы-улики - шли по росам изумрудным
К дому твоему.

Море вынесло на берег - солнца дымный слиток,
Как билеты в Ад.
Солнце закопали мы с песок, как ядовитый
Опоздавший яд.

Буду жить на кладбище, ушедшее седлая:
День и ночь с тобой.
Ты - в земле, я - над. Что, в сущности, нас разделяет?
Холод гробовой?

Нет! Я стал давно рептилией холоднокровной,
Опытной во всём!
Между нами: так, всего-то ничего. Дословно:
Грязь и чернозём.

Я молился: если в жизни не были мы квиты,
Будь со мной сейчас!
Сделай так, чтоб кладбище зевнуло (Мы - молитвы!
Мы - иконостас!) -

Обнажив тебя, нетленную невесту Смерти -
Солнцу показать…
Я хочу украсть твоё лицо у жадной тверди
И поцеловать.

Я шалаш построил у могилы. Для зимовья.
Примус, термос. Да! -
И тоска. Готово. Лёг, прижавшись к изголовью
Из костей креста.

Но: землетрясенья - тут же! - кладбище кукожа,
Рушат мой шалаш,
Гонят прочь! И здесь не даст быть вместе нам, похоже,
Созидатель наш!

На твоей могиле я лежал, как паранойя,
Загнанная в нож,
И - заснул я, выпустив из пальцев два левкоя.
Ты не украдёшь.

Я стоял у аналоя, ненавидя небо
Жабрами атак.
Через год твою могилу, словно ломоть хлеба,
Разломил овраг.

30.10.03

ЧЁРТ С НАМИ

Последнее время настало.
Из неба спускаются петли.
Проснувшись в гробу одеяла,
Знакомый увижу я свет ли?

Открытые окна рождают
Живых мертвецов, юных асов,
Умеющих падать, летая -
И кормят асфальт этим мясом.

А хочешь ли? - жертвою стану!
Готов - на алтарь гильотины,
В уют камышовых капканов,
Липучей загробной трясины!

Сдаюсь, понимаешь ли? Осень -
Как всех против всех - пораженье.
Мы все себя в жертву приносим
Во имя Земли воскрешенья!

Смотри! Племена и народы
Столпились и в очередь встали -
В прищур осуждающей стали!..
Безмерной длиной эшафота -

На тысячи миль растянулись,
На тысячи пахот и улиц -
Вот-вот уже и - безголовых!..
Готовы, готовы, готовы!

Но чтоб искупить нашу прихоть,
Соблазн и порок одичалый -
Всего человечества мало!
Едва ли расправимся с лихом.

20.10.03

МАРЕНГО

1.

Сижу один. Тебя - не приносило
В мой терем - девственной волной.
Мне - призраком, рождённым мной,
Висеть бы над своей могилой!

Могила - послестрастие костюмов.
Два дня точу - для вен - свой нож.
Но если ты ко мне придёшь,
То я могу и передумать.

А у меня: уютный тёплый терем,
Твои портреты на стене…
Но если ты придёшь ко мне,
То я могу и не поверить.

Ведь у меня - лишь тёплый терем, оный,
Где холод - принц, и холод - царь,
Где прошлогодний календарь
И ладан, равнодушно-сонный,

На потолке - на два - диктанты пишет,
И вместо росписи - кресты.
Но если опоздаешь ты
Придти ко мне, я не обижусь.

Увы, всё это: диалоги пледов
Играли в глупую игру.
Ты не придёшь, я знаю это,
Как знаю то, что я умру.

2.

Евангелие воздуха полно помарок.
Сирень плетёт спирали верности твоей.
Озёрам веки закрываю. Белым шаром
Луны - швыряю в тьму исписанных полей.

Отказываюсь от всего, что ты забыла.
Подмигиваю светлячкам, которых нет.
Мгновенье Нави - вспыхнуло, зажглось, затмило…
Лишь миг и - снова вколют Жизнь на сотню лет.

А счастье неуклюжее - на чаепитье
Так редко к нам заходит - реже всех отрав -
И заставляет нас чеканить челобитьем
Следы на площадях, торжественность поправ,

Что в этот миг - нам больно - до потери пульса! -
И лучше б не было его, и мы бежим…
И чтобы Счастье - самодур! - к нам не вернулся,
Я ухожу в мерцающие миражи!

Но счастье - царь: пускай - в грязи, в татуировках,
Пусть лживо, мерзко, но - заманчиво оно…
И счастье пьёт (держа в пустой руке верёвку) -
Отравленный холодный чай. Всё решено.

Ведут ли эти рельсы в мир потусторонний?
Иду по ним. Ведут: пришёл. И воздух - мёртв.
Прислушался к земле - не слышно ли погони
За мной из настоящего. Не слышно. Стёрт.

Отказываюсь от грядущего! Довольно!
Пусть в тесных небесах - галактики молчат
И слушают, как музыку, которой больно,
Предсмертный крик мой, живший сотню лет подряд!

Испейте смерть мою. Излишне не хвалите
За цвет, за вкус - её настаивали век!
В наследство Вам я поручаю ненавидеть
Всё то, что может ненавидеть Человек!

29.10.03

***

Обилечены звери следами подошв.
Это ты, человек, по их душам идёшь!

Профильтровано море в рыбацких сетях.
Некролог биосфере - во всех новостях.

Зарешечено небо тюремным дождём.
Эпитафию жизни, когда мы уйдём,

Тишина набросает и в рупор прочтёт,
Перечислив всех тех, кто в ответе за тот

Геноцид на Земле, кто виновен в том зле,
В том, что Вечное не прижилось на Земле.

11.01.04